В подмосковном Ногинске (бывшем Богородске), на городском кладбище сохранился скромный памятник. Надпись на нем гласит: «Руководитель Морозовскаго хора и вдохновитель знаменнаго пения Павелъ Васильевичъ Цветковъ. Скончался 20 марта 1911 года. День Ангела 10 марта…».
Так благодарные современники почтили память внезапно ушедшего из жизни молодого талантливого регента. Вероятно, никто тогда не предполагал, что почти век спустя это надгробие станет одним из немногих сохранившихся напоминаний о некогда знаменитом певческом коллективе - Морозовском хоре.
В начале XX столетия, время, часто именуемое «золотым веком старообрядчества», Морозовский хор был широко известен по всей России как в среде последователей старой веры, так и за ее пределами. Высочайшую оценку его деятельности дал на страницах своей «Краткой истории древлеправославной (старообрядческой) Церкви»1 выдающийся старообрядческий начетчик, писатель и полемист Ф. Е. Мельников. С Морозовским хором связана целая эпоха в истории старообрядческой певческой культуры. В десятые годы XX века именно он оказался в авангарде реформ, направленных на улучшение состояния старообрядческого церковного пения. Первым в истории старообрядчества Морозовский хор вышел на концертную эстраду, осуществил запись песнопений на граммофонные пластинки. Этому коллективу принадлежит ведущая роль в деле пропаганды женского пения. По примеру морозовцев организовывались многочисленные старообрядческие любительские певческие коллективы в разных уголках страны, проходили концерты и вечера духовных песнопений. Бесспорна заслуга хора в деле сохранения и пропаганды древнерусской певческой культуры. Являясь хранителем и продолжателем традиций богослужебного пения Древней Руси он впервые представил это пение на суд широкой аудитории. Столь смелый для «ревнителей древлего благочестия» шаг дал возможность российской общественности познакомиться с живым звучанием древнерусского певческого наследия2.
Конечно, новаторство Морозовцев вызывало далеко неоднозначную реакцию современников (не только старообрядцев), но сегодня значимость их начинаний очевидна. Отзывы и рецензии того времени, посвященные деятельности хора, а также фонограммы коллектива являются бесценным источником как в плане изучения истории старообрядческого богослужебного пения, так и для решения практических задач связанных с вопросами исполнения песнопений знаменного роспева.
К счастью, даже немногочисленные доступные на сегодняшний день материалы, основу которых составляют публикации в старообрядческих периодических изданиях того времени и архивные документы, позволяют достаточно полно восстановить некоторые страницы истории коллектива.
Вся деятельность хора была неразрывно связана с Богородским уездом Московской губернии, а точнее, с Богородско – Глуховской мануфактурой. Именно в Глухове, близ Богородска, при морозовской фабрике зародился и окончательно сформировался этот уникальный старообрядческий певческий коллектив. Точную дату возникновения Морозовского хора установить трудно. Вероятно, стабильный состав певчих при старообрядческой моленной в Глухове определился уже в первое десятилетие ее существования, а именно в конце 1850-х годов3. Датой рождения хора можно считать 1872 год4, когда его головщиком становится опытный певец и знаток крюкового пения Иван Аверьянович Фортов. Под его руководством происходит формирование и становление коллектива. По мере того, как Глуховская община становиться одним из крупнейших старообрядческих центров Богородского уезда, растет и количество певчих. Состав хора пополняется, в основном, из числа прихожан – рабочих и служащих Богородско-Глуховской мануфактуры.
С 1890-х годов, в связи с началом более интенсивной
церковно-общественной жизни общины, в круг обязанностей певчих
входит участие в богослужениях не только Глуховской моленной,
но и молитвенных домов г. Богородска, а также окрестных
деревень. В это время за хором окончательно закрепляется
название «Морозовский». Возможно, изначально оно было
обусловлено принадлежностью хора к морозовской домашней
моленной при Богородско-Глуховской мануфактуре, но
впоследствии, благодаря активному участию Арсения Ивановича
Морозова в жизни коллектива, это название стало прочно
ассоциироваться с его именем, и даже звучать как «Хор А. И.
Морозова».
В период конца 1890-х - начала 1900-х
годов хор превращается в крупный церковно-певческий коллектив
с отлаженой учебной и репетиционной работой. Он принимает
участие во всех богослужениях Глухова и Богородска,
приглашается в другие приходы Богородского уезда.
В 1900 году, впервые в старообрядческой певческой
практике, по инициативе А. И. Морозова организуется женский
хор, управление которым поручается ученику И. А. Фортова,
Павлу Васильевичу Цветкову.
Около 1905-06 года при
хоре начинает работу школа крюкового пения5.
В 1907 году, в связи с кончиной И. А. Фортова руководство всем хором поручается П. В. Цветкову. На период его управления (1907-1911) приходится время расцвета коллектива. Помимо богослужебной, у Морозовского хора появляется еще одна сторона деятельности – концертно-просветительская. Начало её было положено знаменитым концертом в Большом зале Московской консерватории 25 марта 1908 года, устроенном по инициативе московского старообрядческого Братства Честного и Животворящего Креста Господня и при поддержке А. И. Морозова. В связи с концертной деятельностью коллектив преобретает официальное название – «Хор любителей древнего церковного знаменного крюкового пения при фабрике Богородско-Глуховской мануфактуры А. И. Морозова». Но в народе он до конца своего существования именовался «Морозовским».
В этот же период, а именно в 1907, 1909, 1910 годы, впервые в старообрядческой практике фирмами «Beka Grand» и «Gramophone» на средства А. И. Морозова и при поддержке известного старообрядческого купца и церковно-общественного деятеля Никифора Дмитриевича Зенина осуществляется запись пения хора на граммофонные пластинки.
В 1908-1911 годы, благодаря возросшей популярности хора и энергии Арсения Ивановича, значительно увеличивается количество певчих (в этот период оно колеблется от 200 до 300 человек). По воспоминаниям современников, Морозов лично отбирал для хора способных детей и молодежь из семей своих работников. В те же годы под руководством П. В. Цветкова при коллективе работают летние курсы по подготовке «учителей старообрядческаго духовнаго крюкового пения»6.
К 1911 году в связи с возросшей интенсивностью богослужебной и концертной жизни коллектива и, как следствие, необходимостью регулярной репетиционной работы, а также подготовки новых певчих, устанавливается окончательная организация хора по группам (или отделениям). В состав коллектива входили «Женский хор» с подготовительным отделением, «Мужской хор» с подготовительным отделением и организованный по инициативе А. И. Морозова «Мужской хор, состоящий из молодых певцов»7.
С 1911 года, после смерти Павла Васильевича
Цветкова, концертная деятельность коллектива была
приостановлена, но его исполнительский уровень не пострадал.
Морозовцы продолжали выступать на вечерах духовного пения. Хор
по-прежнему приглашался для участия в богослужениях в
различные приходы.
В конце 1911 года часть
Морозовского хора была прикреплена к вновь построенному
старообрядческому Храму во имя Св. пророка Захарии в городе
Богородске. В это же время, при участии морозовских певчих и
попечении Арсения Ивановича, там формируется свой церковный
хор.
В 1913 году стараниями Арсения Ивановича и
певцов-морозовцев начали действовать хор и певческая школа при
новом Храме Св. благов. княгини Анны Кашинской в
старообрядческой общине деревни Кузнецы Богородского уезда,
где находилось одно из предприятий мануфактуры.
К
сожалению, после 1917 года Морозовский хор распался, но
часть певчих не прекращала богослужебную деятельность до
последних дней существования общины, предположительно до
середины 1920-х годов.
Таковы, в кратком изложении, основные этапы истории коллектива. Особого внимания заслуживает тот факт, что становление и развитие хора шло параллельно с ростом и развитием предприятий Богородско–Глуховской мануфактуры, а также старообрядческих общин Богородска и Глухова. Не случайно период наивысшего расцвета хора совпадает с эпохой коренных преобразований в жизни общины и Богородско-Глуховской мануфактуры. В эти годы начинает работу Новоткацкая фабрика (1907), строятся новые жилые помещения для рабочих и служащих, гимназия, училища, создается единая Богородско-Глуховская община (1908), строится новый старообрядческий храм во имя Свв. пророка Захарии и преподобномученицы Евдокии в г. Богородске (1910-1911).
Именно влиянием различных факторов - конфессиональных, социальных, личностных было обусловлено уникальное сочетание традиционного и новаторского, характерное для творческого облика коллектива. С одной стороны, колыбелью Морозовского хора был Богородский уезд – один из крупнейших старообрядческих центров Подмосковья. Сложившиеся в нем староверческие традиции, а также непосредственная близость знаменитого старообрядческого певческого центра – Гуслицы, имели немаловажное значение для становления хора. В то же время, Богородский уезд был еще и центром промышленным! С самого начала существования певческого коллектива, основу его составляли представители нового класса - фабричных рабочих и служащих. Большинство молодых певчих пополнявших хор впоследствии являлись выпускниками Богородских и Глуховских школ и училища. Новая социальная среда неизбежно наложила свой отпечаток на деятельность Морозовского хора. Но поистине определяющая роль в судьбе коллектива принадлежит людям, замечательным представителям русского старообрядчества своего времени – певцам, учителям крюкового пения, руководителям хора, а также его покровителю, одному из владельцев Богородско-Глуховской мануфактуры, Арсению Ивановичу Морозову.
Имя этого яркого представителя знаменитой купеческой
династии уже неоднократно упоминалось выше. По сложившейся
традиции, А. И. Морозова (1850 – 1932) принято считать
создателем и владельцем коллектива. Несмотря на то, что
формально Арсений Иванович не был основателем хора Глуховской
старообрядческой общины, этот коллектив можно по праву назвать
его детищем. Именно неутомимая деятельность Морозова и,
конечно, его финансовая поддержка стала залогом творческого
расцвета хора. По его инициативе предпринимались все без
исключения новаторские шаги. Они же послужили поводом для
упреков в купеческом честолюбии, часто раздававшихся в адрес
Арсения Ивановича как со стороны старообрядцев, так и от
представителей Господствующей Церкви. Следует признать, что
обвинения эти не были беспочвенными. В характере Арсения
Ивановича уживались такие, на первый взгляд взаимоисключающие
черты, как истовая увлеченность, принципиальность,
великодушие, максимализм, бескомпромиссность, властность,
хозяйское своеволие. Желание выделится, сделать лучше, чем у
других, руководило Морозовым во многих делах, касающихся не
только церковного пения, но и храмостроительства,
церковно-общественной жизни. Но все-таки, по нашему мнению,
известность не была для него самоцелью, и во главу угла
ставилось прежде всего общее дело.
Сказанное подтверждают
многочисленные письма и статьи, опубликованные на страницах
старообрядческой прессы, в которых Морозов открыто,
бескомпромиссно, но всегда аргументированно отстаивал
собственную позицию в вопросах, касающихся жизни русского
старообрядчества того времени. О том же свидетельствуют и
дошедшие до нас документы из его личного архива: фрагменты
переписки, записи. Значительное число последних посвящено
вопросам церковного пения. Эти материалы позволяют по-иному
взглянуть на личность одного из самых влиятельных
представителей российского старообрядчества того времени.
Поражает в них в первую очередь серьезность и глубина, с
которой Морозов относился к богослужебному пению. Музыкальная
сторона являлась для него неотъемлемой и органичной частью
всей церковной службы, одной из главных ее составляющих. В
этой сфере для Арсения Ивановича не существовало главного и
второстепенного, не было мелочей. Вот, например, одно из
высказываний Морозова, дающих представление о его понимании
роли пения в богослужении:
«20-го декабря я слушал
Всенощное отцем (в неделю Св. Отец. - И. Д.) и
предпраздненству Рождества Христова, и невольно пришла мне
мысль: почему господствующие [то есть, представители
Господствующей Церкви. - И.Д.], благодаря итальянщине в
пении, лишились таких напевов, как подобна «Доме Евфрафов»,
хотя Саблер-Десятовский8 интересовался сам и неоднократно
говорил со мною. Далее, розники, об них, я думаю, не имеют
понятия ученые попы и архиереи, ведь сколько содержания во
всей службе церковной, а у них все с проповедями лезут. Да это
лютеранам нужно, а не восточным христианам, у которых
богослужение восполняет проповедь с своим содержанием духовных
песнопений. Вот Паисий Лигарид и наградил Русскую Церковь
новшествами, искажая даже смысл; а тут еще справщики новые
являются, тайно исправляя текст»9.
Конечно, ратуя за улучшение состояния церковного пения, Арсений Иванович зачастую руководствовался своим пониманием предмета и личными эстетическими воззрениями. Но не стоит забывать, что Морозов вырос в исконно старообрядческой семье, а богослужения в домашней моленной, где зародилась Богородско-Глуховская община, с малых лет являлись неотъемлемой частью его жизни.
Началом серьезной деятельности Арсения Ивановича на поприще старообрядческого церковно-певческого искусства стал выход в свет шести томов «Круга церковного древнего знаменного пения»10 - первого в России и в истории знаменного пения полного печатного издания крюковых певческих книг. Идея выпуска Круга принадлежала тогда еще молодому Морозову (ему было 33 года). Рукопись подготовил первый головщик хора – Иван Аверьянович Фортов. Книги были изданы на средства Арсения Ивановича в 1884 -1885 годах Императорским обществом любителей древней письменности при содействии дальнего родственника Морозова, профессора Московского университета, историка Г. Ф. Карпова11. Редакцию издания осуществлял замечательный русский музыковед, профессор Московской консерватории протоиерей Димитрий Васильевич Разумовский. Уже в 1884 году специальный подносной экземпляр получил в дар император Александр III. После напечатания книг Арсений Иванович разослал причитавшуюся ему часть по старообрядческим общинам для богослужебных нужд. В старообрядчестве эти книги до наших дней именуются Морозовскими12.
В дальнейшем при активном содействии Морозова организовывались старообрядческие любительские хоры, было налажено обучение крюковому пению в общинах, певческих школах, старообрядческих училищах. Особенно ревностно следил Арсений Иванович за состоянием богослужебного пения во вверенных ему приходах. Среди его личных записей нередки комментарии следующего характера: «Вечерню же [пели] со [вместно] (с хором – И. .Д) городского Храма, там тоже хор прогрессирует, [ …] благодаря Бога, причта и о. Игнатия […]»13, или: «Сегодня обедня пропета женским хором замечательно»14.
Нередко священникам и головщикам приходилось давать отчет о
причинах халатного отношения к пению непосредственно Морозову.
Приведем здесь письмо одного из старообрядческих священников,
адресованное Арсению Ивановичу:
« Христос
Воскресе.
Его высоко благородию Господину Арсению
Ивановичу.
Желаю вам от Господа Бога доброго здравия
и душевнаго спасения, уведомляю вас что на нас была жалоба к
вам насчет пения, что бы то я их согнал с крылоса, что они
вашей милости наклеветали на нас, что я им никакова слова не
говорил, только я предложил всем вообще на светлай день, что
бы все старыя и молодыя певчи становились на крылос утреннюю
петь без выбору, ну они не стали петь, даже не пришли за
полуношницу, тогда одни старыя певчи полуношницу и утреню
пели, а за литургию Игорка их по(…)ивал одних петь молодых,
они не пошли петь; тоже одни старыя певчи пели. Если вы нам не
верите, то наведите следствие на ето дело; и они наши молодыя
певчи за вечерню и за заутреню некогда не ходют, вечерню и
утреню всегда старыя певчи поют, и наши молодыя певчи не можут
наглас запевать и ирмоса неоднова не можуть правильно спеть,
только они одну литургию поют. Если письму не верите, то
прикажите приехать мне к вам в глухово, то я вам подробно
раскажу. Етот один певчай, который постарей, он очинь слабай
жизни.
С почтением к вам священноиерей Василии
Кирилов.
1907го 30 Апреля»15.
Самое деятельное участие принимал Морозов в судьбе певчих и
руководителей хоров, зачастую отстаивая их права перед
правительственными инстанциями. Лично контролировал он и
вопросы, связанные с обучением пению. Ярким примером тому
служит объяснительная записка, направленная Арсению Ивановичу
одним из учителей пения, состоявших при Морозовском хоре.
«Великий благодетель Арсений Иванович!
На
днях мне была передана записка, написана Вами, которая меня
заставила отчасти задуматься.
Причина такого
душевного состояния, судя по характеру записки, очевидна. Ваша
записка носит характер «решительнаго» объявления, т.е. такого,
какое я будто-бы позволил себе вызвать у Вас своим
возмутительным поступком, своим непослушанием, будто бы мне
уже было говорено несколько раз, а я не послушал и Вы были
вынуждены написать, наконец, такого рода объявление.
Потом я не знаю: какие данные руководили Вашу мысль
в то время, когда писали строки, обличающия мою как бы
невнимательность к старообрядческому
пению.
Наоборот: я люблю старообрядческое пение и с
удовольствием становлюсь на клирос в ряду с прочими любителями
старообрядческого пения.
А что касаемо разделения
старообрядцев учеников от учеников господствующей церкви во
время молитвы, то я по получении же Вашей записки поступил
так, как было приказано: старообрядцам молитва – церковным
( то есть представителям Господствующей Церкви. – И.
Д.) другая. Записку Вашу Николай Козьмич взял
обратно.
С почтением Р. Кошечкин»16.
Письмо это интересно еще по одной причине. Суть конфликта понять из него трудно. Но можно предположить, что он был связан с обучением знаменному пению последователей Господствующей Церкви. И хотя прямо об этом ни в одном из источников не говорится, очевидно, ограничений на участие в Морозовском хоре для новообрядцев не существовало.
Итогом разносторонней и плодотворной деятельности А. И. Морозова явилось не только улучшение состояния церковного пения во многих старообрядческих приходах Богородского уезда, но и возросшее в самой старообрядческой среде внимание к проблеме древнерусского певческого наследия. Не случайно его имя запечатлелось в бытовавшем среди современников понятии «морозовский напев», и в сохранившихся по сей день названиях – «Морозовские книги», «морозовское пение», «Морозовский хор».
В деле формирования творческого облика коллектива основная
заслуга принадлежит, прежде всего, его руководителям. За более
чем полувековую историю существования хора на посту головщика
сменилось четыре человека. Каждый из них был несомненно
талантлив и осуществлял управление хором в соответствии со
своими эстетическими взглядами и конкретными задачами,
стоящими перед коллективом.
Начав свою историю как
исключительно богослужебный, хор нуждался в опытном
руководителе, обладающем глубокими теоретическими знаниями
(безупречное знание службы, крюков, певческих книг) и большим
певческим опытом. Именно такого головщика обрел Морозовский
хор в лице потомственного гусляка, Ивана Аверьяновича
Фортова18.
Иван Аверьянович Фортов19, первый руководитель Морозовского хора, родился в 1842 году в Гуслицах, в семье крестьян-собственников села Слободищи Ильинской волости (сейчас пригород г. Куровское, Орехово-Зуевский район Московской обл.). Крещен был на Рогожском кладбище. 24 сентября 1864 года, в возрасте 22-х лет, Фортов поступил на Богородско–Глуховскую мануфактуру в качестве приказчика на прядильной фабрике. В те времена это была одна из самых высоких должностей, уже относящаяся к категории служащих. На фабриках Богородско – Глуховской мануфактуры желательным качеством для кандидата на такое место являлась не только грамотность, но и принадлежность к старой вере.
С 1872 года Иван Аверьянович Фортов становится
головщиком тогда еще мужского хора общины при фабрике
Богородско-Глуховской мануфактуры, в котором, по словам
современников, он был «одним из первых по голосу». Вынужденно
закончив петь в хоре в 1899 году (причиной явился сильный
плеврит) до 1907 года он остается бессменным руководителем
коллектива. За месяц до своей смерти (скончался И. А. Фортов
24 декабря 1907 года в 9.30 утра), Иван Аверьянович передает
управление хором своему ученику, Павлу Васильевичу Цветкову.
В статье «К предстоящему старообрядческому духовному
концерту», посвященной Морозовскому хору, известный
старообрядческий деятель того времени, регент, знаток
знаменного пения, иконописец, исследователь, публицист Яков
Александрович Богатенко удивительно четко определил роль И. А.
Фортова в судьбе Морозовского хора,назвав его чутким
художником, «который, благодаря своему исключительному
таланту, поставил крюковое пение на должную степень
искусства»20. За 35 лет, которые Фортов находился на посту
головщика, хор из небольшой группы певчих при моленном доме
превратился в известный старообрядческий церковно-певческий
коллектив со сложившейся исполнительской культурой. Именно под
его руководством сформировались певческие традиции, включавшие
в себя не только особый стиль исполнения песнопений,
получивший название «морозовский», но и отношение к самому
делу церковного пения. Благодаря трудам этого талантливого
руководителя хор завоевал репутацию одного из лучших
старообрядческих певческих коллективов еще задолго до начала
концертной деятельности и выпуска граммофонных пластинок.
Фортов разработал методику обучения крюковому пению, воспитал не одно поколение певцов, многие из которых впоследствии продолжили традиции морозовского пения, став, в свою очередь, учителями и руководителями хоров в других старообрядческих общинах. Знаток знаменного пения, И. А. Фортов является автором нескольких трудов в этой области. В старообрядческой печати есть упоминание о сделанном им по заказу Общества любителей древней письменности переложении «Стихеры Св. Петру, творения Царя Ивана Васильевича Грозного» «со знаменной нотации на линейную»21, за которое он получил денежную награду. Там же сообщается, что в начале 1905 года «по предложению того же общества, Фортовым была написана служба св. Николе Чудотворцу напевом XVI века и распет канон-молебен с тропарями, кондаками и икосами, для подношения Государю Императору. Но, переписчик, который взялся все вышеупомянутые труды переписать набело, рукописей не вернул и к Форотову после не явился и поэтому поднести своих трудов Ивану Аверьяновичу не пришлось»22.
Главным трудом И.А. Фортова бесспорно является уже упомянутая выше рукопись шести томов «Круга церковного древнего знаменного пения», подготовленная им в 1883 году23. Он же составил замечательную крюковую азбуку, помещенную под названием «Ключ знаменный» в первом томе Круга. Основным достоинством этого подробного руководства, которое, в частности, упоминал как первое печатное издание Я. А. Богатенко в очерке «Певчая азбука прошлого столетия»24 , стала его практическая направленность.
Павел Васильевич Цветков, сменивший своего учителя на посту головщика принадлежал к новому поколению «устроителей церковного пения». Его молодость, смелость, артистичность, юношеская увлеченность своим делом как нельзя более соответствовали духу времени.
Родился П. В. Цветков в 1885 году в Москве в семье старообрядческого священника о. Василия Цветкова. Образование он получил в Глуховском училище, по окончании которого поступил на службу в контору Богородско–Глуховской мануфактуры. Начало его певческой деятельности в составе Морозовского хора относится к 1890-м годам, когда, как неоднократно упоминаает старообрядческая пресса, обладая красивым альтом, он еще мальчиком вступил в число певчих уже сформировавшегося церковного-певческого коллектива. В тот же период, будущий регент начинает осваивать «теорию крюкового пения»25 под руководством Ивана Аверьяновича Фортова. В дальнейшем Цветков самостоятельно изучал труды замечательных русских музыковедов: Д. В. Разумовского, Ст. В. Смоленского, И. И. Вознесенского, В. М. Металлова, брал частные уроки по теории музыки, гармонии, постановке голоса.
Как уже упоминалось выше, с 1900 по 1902 годы Павел Васильевич осуществляет руководство созданным им, по желанию А. И. Морозова, небольшим женским хором. В 1906 году, по возвращении на фабрику после окончания военной службы Цветков начинает преподавать в уже существующей к тому времени при хоре певческой школе. Он является автором пособия под названием «Краткое руководство для учителей, учительниц и учащихся древнему церковному пению»26.
С 28 ноября 1907 года Павел Васильевич Цветков, как один из лучших учеников И. А. Фортова, становится во главе всего коллектива, не оставляя при этом преподавания в певческой школе. В это же время Цветков занимает должность учителя пения в Глухове.
За годы своего пребывания на посту головщика, Павел Васильевич проявил себя не только, как блестящий руководитель, но и как разносторонне одаренный человек. Он постоянно выступал в печати с полемическими и историческими статьями, посвященными старообрядческому пению, делал сообщения и доклады во время концертов хора.
С началом регентской деятельности Павла Васильевича Цветкова в жизни Морозовского хора наступила новая эпоха. Он с энтузиазмом откликался на все смелые инициативы Морозова. Именно ко времени его руководства относится главное событие в жизни коллектива - начало концертной деятельности. Этот новаторский шаг принес Морозовскому хору известность среди широкого круга слушателей и открыл новую страницу в истории старообрядческой певческой культуры. Из 12 концертов, сведения о которых удалось найти на сегодняшний день, 9 состоялись под руководством Цветкова. Это были выступления на лучших сценах страны - в Больших залах Московской и Петербургской консерваторий. На концертах морозовцев присутствовали представители православного духовенства, интеллигенция, высокопоставленные чиновники (члены Государственной Думы и Государственного Совета), профессора и преподаватели духовных и других учебных заведений, профессора консерватории, регенты, учителя пения, а также такие видные деятели российской музыкальной культуры как А. А. Архангельский, М. А. Гольтисон, Н. И. Компанейский, С. М. Кругликов, протоиерей М. А. Лисицын, Ст. В. Смоленский, Н. М. Соловьев и др. После концертов в Ст. – Петербурге, хор был приглашен на встречу с Придворной певческой капеллой.
Памятник на могиле Павла Васильевича Цветкова
Скончался П. В. Цветков 20 марта 1911 в возрасте 26 лет от чахотки. Ушел он внезапно, в зените славы и расцвете творческих сил, всего через неделю после триумфального концерта 13 марта в Большом зале московской консерватории. Смерть Павла Васильевича стала потрясением не только для коллектива, но и для многих поклонников Морозовского хора. Во время прощания с талантливым и всеми любимым регентом главная площадь города Богородска была заполнена до отказа.
Выражая мысли многих, внимательно следивших за морозовцами,
Я. А. Богатенко писал:
«Кто бы мог думать, что
тот, кому рукоплескала тысячная толпа, чье имя было у всех на
устах, тот, кому раскрывались сердца слушателей…покинет
подлунный мир, покинет в расцвете лет, в пышном развитии своих
художественно-музыкальных сил, покинет в то время, когда ему
открывались светлые перспективы широкой плодотворной
деятельности...»27.
« Никакого не может быть
сомнения в том, что деятельность покойного П.В.Цветкова имела
неоспоримое и громадное значение не столько для хора, которым
он управлял, сколько вообще для старообрядческого церковного
пения»28.
После кончины Павла Васильевича Цветкова руководство всем хором было поручено одному из лучших певцов хора – Николаю Федоровичу Маслову. Брат покойного Павла Васильевича - Тимофей Васильевич Цветков возглавил образовавшегося в мае 1911 года новое (III) отделение мужского хора. Руководство женским хором и подготовительным отделением мальчиков и девочек взал на себя Василий Егорович Швецов, внук епископа Арсения Уральского (Швецова), а также А. В. Краснова и А. А. Барышева (руководила только подготовительным отделением).
Начало Первой мировой войны существенно отразилось на комплектации хора и на его задачах. Основным делом для старообрядческих хоров, в том числе и для Морозовского, стала организация благотворительных концертов. После мобилизации В. Е. Швецова, руководство мужским хором осуществлял Н. Ф. Маслов, женским - А. С. Калякина.
>
Титульный лист I
тома "Круга церковного древнего знаменного
пения"Тот факт, что руководителями коллектива и преподавателями становились простые певчие, свидетельствует прежде всего об эффективности учебной работы, ведущейся в Морозовском хоре. Еще с конца 1900-х годов, в связи с возросшей популярностью Морозовского хора, его певчих стали приглашать в качестве учителей крюкового пения в другие старообрядческие приходы. Многие из воспитанников хора впоследствии организовали свои любительские коллективы в разных уголках России. Почти всегда это были кружки любителей крюкового пения, открытые для общения и взаимного обучения. Значительная часть морозовцев уехала в поповские общины Сибири, где особенно остро ощущалась нехватка грамотных певчих и учителей.
На страницах старообрядческой прессы опубликовано немало
примеров высокого уровня подготовки певцов хора. Вот некоторые
из них:
«В деревне Кузнецы при отделении ф-ки Морозова
служил в качестве конторщика молодой человек Максим Ефимович
Осетров. Любя старообрядческое пение, он взялся организовать
хор и в течение семи лет своей службы на этом месте ему
удалось осуществить свои добрые намерения. Хор, хотя и
небольшой, но пел так хорошо, что услышавший, хотя раз его
пение, выносил самое приятное впечатление»29.
«Одесса… При храме во имя Николы Чудотворца, который
помещен в доме фабриканта старообрядца Дмитрия Кирилловича
Ларионова и содержится на его средства, организовался 20
октября 1911 года смешанный старообрядческий хор в количестве
22 человек под управлением одного из певчих хора А. И.
Морозова – Макара Ивановича Мекалина, ученика П. В. Цветкова.
Г. Мекалин, прибыв в Одессу из г. Богородска, Московской
губернии, занял должность певца при храме Д.К. Ларионова, но в
скором времени он возбудил вопрос об организации хора, на что
со стороны хозяев храма последовало согласие. …Юному
руководителю 17 лет (! - И. Д.), он из ничего создал
стройное целое»30.
Здесь же автор пишет, что до этого
певцы не знали крюков.
Вот еще одно интересное подтверждением профессиональной грамотности морозовских певчих. Один из солдат запасных частей, расположенных в городе Никольск-Уссурийске, Леонтий Георгиевич Ченцов «установил правильное крюковое пение» в приходе села Красный Яр Приморской области. Священник о. Петр Масленников, узнав о том, что Ченцов состоял певцом в знаменитом хоре А. И. Морозова, попросил его о помощи и исходатайствовал…перед начальством отпуск на два дня в неделю». Далее сообщается: «Сначала начали приходить на уроки пения мальчики и девочки, иногда взрослые, но потом мальчики почему-то почти совсем не стали ходить, и тогда начали петь почти одни девочки. И вот, благодаря энергичной настойчивости батюшки Петра и трудам Леонтия Георгиевича, у нас так хорошо усовершенствовалось церковное пение, что лучшаго и желать не приходится»31.
Пение созданного в этой общине женского хора похвалил при посещении села 10 июня 1916 года старообрядческий епископ амурский Иосиф, сказав что «…только у вас я встречаю такое усовершенствованное пение во всей вверенной мне епархии». Участие девушек в службе было принято не сразу, т.к. некоторые из прихожан сочли его неуместным. Но благодаря «разъяснению владыки Иосифа все успокоились и все остались по отъезде владыки в мирном настроении»32.
В заключении хотелось бы сказать о певцах – морозовцах,
голоса которых и профессиональные качества непременно получали
признание слушателей. Одними из лучших хористов были
вышеназванные Н. Ф. Маслов и А. С. Калякина. Последняя
получила профессиональное музыкальное образование, закончив
Московское Филармоническое училище. Самые высокие оценки
неизменно звучали в адрес А.Т. Филатовой (сопрано),
Сенаторовой (сопрано)33 («перешла из господствующей церкви»),
А. С. Цеповой, Сумароковой (контральто), И. М. Цепова, И. Н.
Сидорова (бас):
«Г.Цепова, очевидно обладает хорошим
голосовым материалом..., без сомнения, г. Цепова через
несколько лет настойчивой работы сделается обладательницей
превосходного контральто»34.
«И г.Сидоров блеснул
здесь поразительной глубиной своей могучей октавы…»35.
Сегодня, спустя столетие, уцелевшие отзывы, письма, статьи сохранили память о людях, создававших историю Морозовского хора. К сожалению, имена большинства морозовцев утеряны, вероятно, навсегда. Но как бы то ни было, их главной заслугой не только перед старообрядческим церковно-певческим искусством, но и перед русской музыкальной культурой в целом, справедливо можно считать само существование такого уникального коллектива, как Морозовский хор. Трудами нескольких поколений замечательных представителей богородского старообрядчества был создан крупный и влиятельный певческий центр, объединявший в себе несколько различных составов, и осуществлявший наряду с богослужебной, концертную, просветительскую и учебную деятельность. Здесь впервые в истории старообрядчества перед церковным хором были поставлены эстетические, воспитательные, просветительские задачи. По своим масштабам деятельность Морозовского хора не знает себе равных в старообрядчестве и по сей день. Надеемся, что дальнейшие разыскания откроют новые факты, связанные с этой важной и еще не до конца изученной частью отечественного культурного наследия.